Миллион причин умереть - Страница 1


К оглавлению

1

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Глава 1

Всю свою жизнь, все свои двадцать девять лет, исключая ползунковое и дошкольное детство, Толик Кулешов мечтал о великой и страстной любви. О той, во имя которой совершаются подвиги, и той, что вдохновляет поэтов и композиторов на создание бессмертных произведений.

Чувство это, по его мнению, должно захватить его полностью, поднять к заоблачным высотам, заставить сердце биться сильнее, а мысли работать четче. Оно должно все перевернуть в его жизни. Все, буквально! Унылому, серому и нищенскому существованию – нет! Да здравствует – ЛЮБОВЬ!!! Да здравствует – СЧАСТЬЕ!!! Да здравствует – ДОСТАТОК!!!

Каким образом материальные блага должны были переплестить с бескорыстным и нежным чувством, он еще не знал. Он просто-напросто пребывал в уверенности, что одного без другого не бывает, и терпеливо ждал.

Но...

Но мечты его все не осуществлялись. То избранница оказывалась слишком приземленной и уничтожала романтический настрой бедного Толика бессовестным желанием пожрать в какой-нибудь общепитовской столовке. То не получалось учащенного сердцебиения при прикосновении милых женских пальчиков, а хотелось-то страсти!.. То очередная пассия на поверку оказывалась бедна, как церковная мышь.

И Толику Кулешову приходилось скороговоркой изъясняться на не совсем понятном им языке об утраченных иллюзиях и отсутствии взаимности. И тихонечко отходить в тень, с тем чтобы потом вновь пуститься в долгий путь на поиски долгожданного счастья.

А годы между тем шли. Все школьные и студенческие друзья давно переженились, а некоторые и по нескольку раз. Многие из них заимели детей и вполне стабильное положение в обществе. Толику же, с его непомерным желанием встретить наконец свою одну-единственную и неповторимую, приходилось скрипеть зубами и довольствоваться тем, что преподносила ему несправедливая старуха жизнь...

Имея высшее педагогическое образование, он осел после окончания вуза на одном из предприятий города в должности младшего инженера-маркетолога, да так там и остался. Зарплата, выплачиваемая в рублевом эквиваленте, поначалу приятно радовала. Но с бурным ростом рыночных отношений в стране начала явно проигрывать по отношению к скачущему, как оглашенный, долларовому эквиваленту. Начальство кряхтело, чесало в затылке, но на все немые вопросы о повышении ЗП лишь сокрушенно качало головой. Многие из сотрудников покинули родные пенаты и переметнулись в коммерческие структуры, где было не слишком надежно, но выгодно. Толик же все никак не решался уйти с завода.

Авось государство российское опомнится и обратит свой взор на бедствующую и задыхающуюся отечественную промышленность, и тогда все переменится. И рейтинг трудящихся в ней вырастет неимоверно, и зарплата их соответственно.

Но пока это время еще не наступило, бедному Толику приходилось ежедневно, пять раз в неделю, бежать за переполненным уходящим автобусом. Втискиваться на заднюю площадку с риском для собственных ребер и пуговиц на пиджаке и рубашке. Получать с большими задержками тысячу сто рэ в месяц и мечтать, мечтать...

Взяв на вооружение мудрые слова батюшки Дюма о том, что вся человеческая мудрость заключается в двух словах – надеяться и ждать, он был где-то даже счастлив.

А что, собственно, на судьбу-то роптать? Некоторые вон по помойкам побираются. Угла своего не имеют. На вокзалах и в парках ночуют. Его же родители, купив себе малюсенький домик в пригороде, обосновались там окончательно, оставив единственному чаду большую однокомнатную квартиру в центре города. Для вящей убедительности отец даже настоял на том, чтобы они выписались с этой жилплощади. Вот, мол, сына, – она твоя, на все сто процентов твоя. Живи и властвуй. Мебели осталось тоже предостаточно. Немецкая стенка, купленная в свое время с большими переплатами и по огромному блату. Кухонный гарнитур – зелененький пластик в цветочек, холодильник, телевизор, кресла с диваном, журнальный столик.

И Толик был доволен. Поваживал временами на бывший родительский диванчик непритязательных подружек. Похаживал с ними в забытый всеми кинотеатр, сиживал в недорогом кафе-мороженом. И ждал...

Не переставая ждал ее появления. Его воображение по-разному рисовало эту встречу. То они сталкивались на бегу у автобусной остановки. То он нечаянно наступал ей на ногу в очереди в магазине. То выбивал из ее рук поднос с тарелками в заводской столовой...

О том, что дама его мечты скорее всего должна бы разъезжать на собственном автомобиле, отовариваться в супермаркете, где как таковых очередей практически не бывает, и питаться в ресторане, а не в их захудалой столовке, его воображение корректно умалчивало. Ведь если подходить с этой стороны, то у него совсем не оставалось шансов на знакомство.

Нет, они должны с ней столкнуться именно случайно и именно на его территории. А как она там окажется, это уже другой вопрос. Может, к подруге в их заводоуправление заскочит за забытым кошельком или сумочкой. Может, ключи от машины потеряет и ей придется воспользоваться общественным транспортом. А может... будет скрываться от богатого надоедливого любовника, устроившись к ним на предприятие простым клерком...

В общем, существовали сотни вариантов их встречи.

Толик Кулешов еще раз оглядел свое лицо в заляпанном зеркале в прихожей, попутно напоминая себе, что давно пора его, зеркало, а не лицо, почистить, и остался вполне доволен увиденным.

Достаточно высокий, гибкий. Пусть не очень широк в плечах, но пропорционального телосложения. Высокий лоб. Нос с горбинкой. Большие зеленоватые глаза с загнутыми вверх девичьими ресницами. Аккуратный рот и упрямый подбородок с ямочкой. Вьющиеся русые волосы, подстриженные по последней моде с челкой а-ля Есенин. Внешность пусть не особенно яркая, но вполне симпатичная. Женщинам, во всяком случае, он нравился.

1